Паутина прошлого - Страница 64

— Только не говори, что убил его! — раздался голос Никиты, и я поняла, что до сих пор еще никогда не была так рада его слышать.

— Ты же видел, как он ее душил, — Мишка! Я почти была готова кинуться ему на шею от счастья. Хотя, похоже, чувство эйфории проходило, и я столкнулась с реальностью — на мне лежал истекающий кровью человек, а освободиться самостоятельно от этого груза у меня не было сил.

Видимо, почувствовав мое состояние, кто-то убрал с меня неподвижное тело моего преследователя, и слегка придержал меня за спину, потому, что сидеть самостоятельно было для меня проблематично. Только сейчас я поняла, насколько устала и ослабла. Мне хотелось забиться куда-нибудь в уголок, и просто поплакать. Чтобы никто не видел, никто не нашел. Мне хотелось одиночества и покоя. Но теперь, похоже, моя мечта сможет осуществиться не скоро.

— Он мертв? — я чувствовала, как руки Рыжика крепко обнимают меня, но была ли я в безопасности?

Мишка подошел к неподвижному телу и перевернул его ногой. Похоже, удар по голове надолго вывел этого психа из строя. Я потянула Никиту за руку, давая понять, что хочу встать. Он поднялся, и осторожно потянул меня за собой вверх.

— Живой, — я не доверяла Мишкиному поверхностному осмотру, и подошла ближе к телу, боясь склониться слишком близко. На миг мне показалось, что он мертв, но в следующее мгновение увидела, как он дышит.

— Жаль, — мы переглянулись. И я прочла в глазах своих друзей одно и то же желание — увидеть этого типа мертвым. Но во мне было что-то, что отчаянно этому противилось.

— Не думаю, — возразила я, следя за тем, как его грудь вздымается все реже.

— Тебе его жаль? — усмехнулся Мишка.

— Жаль упущенной возможности, — довольно резко ответила я, — не хотелось бы угодить на нары только потому, что мы угрохали единственного, кто мог бы нам рассказать, куда он спрятал снимки и видео нашего путешествия с мертвецом.

— Черт! — по тону Миши стало понятно, что он об этом не подумал. Странно, я всегда думала, что он более… расчетлив.

— Наверное, его нужно связать, — раздался голос Никиты, — а еще, самое время увидеть лицо нашего приятеля.

Мы переглянулись, словно решая между собой, кому должна выпасть эта честь, но в силу того, что Никита был занят, удерживая меня, Мишка склонился над бесчувственным типом, и, сняв собственный пояс, связал тому сзади руки. Недолго помедлив, он поднес руку к пропитавшейся кровью вязаной маске и поднял ее с лица мужчины.

Никита нервно усмехнулся, крепче прижимая меня к себе. Мишка, прищурившись посмотрел мне в глаза. А я отвернулась, понимая, что стала жертвой какого-то дьявольского обмана и мистификации. Это не мог быть он. Просто не мог! Я в это не верю.

Я стояла в душе, подставив лицо мощной струе воды. Мне пришлось отклонить предложение Никиты и Михаила, искренне желающих помочь. Забота о друге, конечно, похвальна, но я бы не хотела, чтобы меня кто-то видел голой. И речь идет не только о природной скромности. В конце концов, в наших отношениях должна остаться некая недосказанность.

Я с содроганием вспоминала нашу дорогу назад — Никита практически нес меня до машины на руках. Никогда не подозревала, что в этом с виду хрупком мужчине скрыто столько физической силы. Миша тащил нашего преследователя, так и не пришедшего в сознание. Нам приходилось останавливаться слишком часто, чтобы я могла убедиться, что он все еще жив, и поправить на его голове импровизированную повязку. К счастью, машина находилась относительно недалеко от того места, где ребята нас нашли. В одиночку они могли бы проделать этот путь менее чем за четверть часа. Но с двумя раненными на руках это было проблематично.

Но сейчас, находясь в безопасности, в доме, я прислушивалась к шуму воды и старалась успокоить нервы. Наверное, мы заслужили все, что с нами произошло. Наверное, мы достойны той участи, которая постигла Пашку. Вот только… Я все еще не получила ответ на свой вопрос. А это значит, что как заявил наш преследователь — игра не закончена.

Я с трудом отыскала во что бы переодеться и разочарованно повертела в руках маленькое красное платье, купленное перед самым переездом к Харламову. Тогда я побоялась его одевать, но теперь, думаю, выбирать не приходится. Критически осмотрев себя в зеркале, поправила перевязь на руке, но затем, подумав пару секунд, вовсе ее сняла. Беспокоиться о здоровье буду позже, а сейчас, у меня совершенно другие планы. Последний штрих — помада и тушь для ресниц, и на меня из зеркала смотрит женщина, назвав которую шлюхой, Харламов не так уж и ошибался. Ему хотелось поиграть… Что же, мне тоже!

Не знаю, правильно ли мы поступили, привезя его сюда. Толстые стены и крепкие двери способны скрыть любые звуки, но все же… надеюсь, Мишка знает, что делает. Спускаясь в подвал, я невольно вспоминала то, что происходило здесь совсем недавно. Затаив дыхание прислушалась к звукам ударов, исходящих снизу. Стонов не было, а это значит, что, либо наш пленник еще не пришел в себя, либо проявляет твердость, так раздражающую моих друзей.

Он был обнажен до пояса, и на смуглом теле уже проступили кровоподтеки. На виске ужасная рана, невольно заставившая меня подивиться живучести этого человека. Я достигла нижней ступеньки подвала и стала немного в стороне, прислонившись спиной к холодной стене. По правде говоря, я все еще чувствовала слабость, а плечо болело так, что на глазах выступали слезы. Но я знала, что должна быть здесь.

— Здравствуй, Дима, — голос заставил пленника повернуться в мою сторону. Мишка и Никита стояли над ним. Рыжик отошел немного в сторону, словно стараясь отгородиться от того, что происходило прямо перед ним. Обернувшись ко мне, глаза Мишки зло сверкнули: