Паутина прошлого - Страница 72

— Ты придурок! Всегда им был! — вмешался Пашка. Изо всех сил, двинув парня под дых, и как только тот смог дышать, ударил его по лицу.

— Он того стоит, — ответил Мишка. Он стоит куда больше, чем ты можешь себе представить. Тебе даже не снились такие бабки. И ты хочешь все испортить? Боишься стать богатым? Убраться из этого городка? Только прошу тебя, не надо мне сейчас говорить о совести и справедливости. Этим дерьмом мы уже сыты. Ты сам подписался на это дело, и теперь глупо все менять. Мы украли, быть может, самый большой камень в истории.

— Мы убили человека. И стали причиной страданий другого.

— Плевать! — Мишка обошел вокруг стоящего на четвереньках бывшего друга, заметив, как на его лице разливается огромный синяк. Разбитые губы кровоточили, один глаз полностью заплыл, вторым Алексей смотрел на друзей с отчаянием, неверием и какой-то долей фатализма.

— Мы можем его продать и получить миллион баксов! А кто знает, может это не последняя цена, которую нам смогут за него отвалить. Я прошу тебя, — голос Миши действительно стал просительным, словно честный ответ Алексея был его последней надеждой. Наверное, это так и было. Сейчас, избивая своего друга, ребята не просто хотели узнать правду о том, куда же их бывший друг перепрятал бриллиант. Каждый из них боролся за свое место под солнцем, не до конца осознавая, что перешли черту, после которой нет возврата назад, в свою утраченную юность, город, в котором они родились и выросли. К дружбе, которую предали.

— А еще мы можем оставаться людьми, — сплюнув кровь, Алешка с какой-то обреченностью оглядел ребят.

— Что же, гнида, недолго тебе осталось, — не выдержал Пашка, вынимая из кармана пистолет.

— Откуда он у тебя? — голос Никиты сорвался на визг. До этого он стоял молча, пытаясь для себя решить, на чью сторону ему встать. Впрочем, видя, во что его приятели превратили лицо Алешки, он все более склонялся к стороне победителя. Единственное, что его смущало — камень. Если они так и не смогут его вернуть, значит, все было зря.

— Взял у отца. Он ему еще долго не пригодиться, — усмехнулся Пашка.

— Ребята! — увидев, направленное на него дуло, Алешка напрягся. Он не хотел признаваться самому себе, насколько ему сейчас страшно. Страшно и больно умирать и разочаровываться в людях. Он был не готов — не готов рисковать жизнью за кого-то, кого он видел всего раз в жизни, не готов к тому, что его друзья за такое короткое время превратились в одержимых нелюдей, способных на убийство. Он не был готов, но он все еще не верил, что это происходит с ним. В его памяти всплыло лицо отца, сестры, Марины. И на миг его сердце пронзила боль — она его предала. Уже во второй раз. Она сказала им, где он прятал камень. Но если он у нее, зачем они сейчас его мучают?

— Куда ты спрятал камень?

В его голове стоял непрекращающийся шум. Сломанные ребра болели. Ему хотелось кричать, он бессилия и ярости, но, подавив в себе это желание, он внезапно посмотрел на своих мучителей, и неожиданно улыбнувшись, произнес:

— Mors omnia solvit… — горько усмехнувшись сказал Алешка, — пошли вы все к черту!

— Только после тебя, сосунок! — произнес Пашка. Дуло больно впилось Алешке в висок. И он закрыл глаза, ожидая выстрела.

2008 год…

Начало темнеть, небо заслонили тяжелые тучи, будто отражая то, что сейчас происходило в мой душе. Сегодня все будет кончено. Интересно, что я почувствую? Облегчение, раскаяние, сожаление? Во всяком случае, чем бы ни закончилась эта ночь, она изменит мою жизнь, а может быть, вернет ее на прежний путь, с которого меня когда-то бесцеремонно столкнули.

— Думаете, он на это купится? Сомнения… а кто же из нас не испытывал нечто подобное в данную минуту. Но лишь Рыжик позволил себе их озвучить.

— У него не будет другого выхода, — отрезал Миша, засовывая в багажник две лопаты. Значит, они с Рыжиком не избавились от них по дороге, а решили сохранить на всякий случай. И вот, случай представился.

— Я уверена, что у нас все получиться, — постаралась я приободрить друзей, — вспомните! Мы прошли через многое, и вышли сухими из воды. Будем надеяться, что нам повезет и на этот раз, и после этой ночи мы избавимся от угрозы навсегда.

— Да ты оптимистка! — подозрительно заметил Рыжик.

— Нет. Просто я всегда стараюсь жить с надеждой на будущее.

— Верно! Главное — позитивный настрой, — Мишка проверил свое оружие, и сел в машину. Никита устроился на переднем сидении, а я сзади. Когда мы выехали из дома, начался снег.

— Прошу тебя, будь осторожнее на дороге, — попросила я Мишку, памятуя наш предыдущий опыт. Он молча кивнул, видимо, на это раз не посчитав нужным посмеяться над моими опасениями. Молодец! Умнеешь, мальчик. Жаль что так поздно.

Я уставилась в окно, думая о том, насколько снег может все усложнить. В прошлый раз мы едва не разбились. Но сегодня… Только не сегодня! Я так ждала этого дня, так долго к нему шла. Через полчаса автомобиль съехал с дороги, въезжая в лес, и, увидев знакомые места, я напряглась. Одно дело, продумать план, казалось бы, учитывая все факторы, а совсем другое претворять его в жизнь.

— «Сюда не зарастет народная тропа» — в шутку продекламировал Михаил, но увидев два осуждающих взгляда, заткнулся, и заглушил мотор, оставив включенными фары, — что же, все возвращается на круги своя, и закончиться там, где начиналось. Как думаете, он скоро будет здесь?

Мы с Никитой дружно промолчали, и, выбравшись из машины, прошли к воде, инстинктивно стараясь держаться подальше от могилы милиционера. Где-то невдалеке раздавался всплеск, словно темные, слабые волны бились о причал. Вот только здесь не было причала — только берег и ил. Когда-то в этом месте можно было купаться. Я помнила дни, проведенные вместе с Алешкой и ребятами, тогда еще юными и счастливыми, не знающими, что приготовила для них судьба. Хотя, разве не я всегда считала, что только мы и никто другой творцы своей жизни? Или смерти. Разве наше прошлое не доказательство тому?